Эдмунд Купер - Сомнительная полночь [сборник]

И снова на несколько мгновений наступила тишина. Пандо и Тибор смотрели на него с благоговением.

Затем послышался звук отодвигаемого стула. Казалось, он грохочет, как гром. Одна из доминант, сидевших в нише, встала и двинулась к Дайону. Это была, пожалуй, едва ли не самая красивая и пропорционально сложенная женщина из всех, кого он когда-либо видел раньше. Абсолютно черная, примерно шести футов и шести дюймов роста, но стройная и гибкая, как кошка. Ее темные мускулистые руки были налиты силой.

— Боюсь, — сказала она с прекрасным английским произношением, — ты изувечил мою подругу. Поступок несколько антиобщественный. Сейчас тебе придется очень плохо, уверяю тебя.

— Забери ее, — сказал Дайон, показывая на лежащую доминанту носком ботинка. — Она слишком много выпила.

— Конечно, — сказала высокая негритянка, — мы все слишком много выпили. Но сначала, с твоего разрешения, я разорву тебя пополам.

Краем глаза Дайон увидел, что еще две доминанты поднялись со своих мест в глубине ниши. Он отчаянно взглянул на Пандо и Тибора:

— Теперь пришло время каждому настоящему мужчине присоединиться к своей партии.

— Нет, — ответил Пандо, — мы сейчас же выходим в отставку. Мягкого приземления, сквайр. Получи все, что тебе причитается.

В отчаянии Дайон схватил табуретку и поднял ее, направив ножками на высокую негритянку.

— Подойдешь еще на шаг, — пригрозил он, прислоняясь к стойке бара, — и я научу тебя стоять на бочке и петь «Боже, храни королеву».

Негритянка улыбнулась и придвинулась ближе.

Безымянный, стоявший точно позади Дайона по другую сторону от стойки, отработанным движением выхватил непонятно откуда тяжелую дубинку и с силой опустил ее на затылок Дайона. Мир взорвался, и сквайр беззвучно рухнул на пол.

— Спокойной ночи, прекрасный принц, — вежливо сказал Безымянный, — высокие чувства высокими чувствами, но скандал определенно не способствует торговле.

Все засмеялись. Как по волшебству, появилась новая порция выпивки.

В конце концов, так как Дайон упрямо отказывался приходить в сознание, Безымянный вызвал скорую помощь.

Доминанта-доктор осуждающе посмотрела на Дайона сверху вниз и сказала:

— Подстрекательские заявления, драка, нападение на мирных граждан с преступными намерениями — ты устроил неплохой концерт, не правда ли?

— Кто меня вырубил? — спросил Дайон, слишком быстро садясь в кровати, так что запульсировавшая в раненой голове кровь заставила его лечь снова.

— Бармен, — ответила домдок. — В момент божественного вдохновения. Возможно, он уберег тебя от обвинений в расизме, от убийства при отягчающих обстоятельствах и от анализа первой степени. По-моему, ты должен этому человеку как минимум сигару.

— Велика ли пораженная область? — спросил Дайон, осторожно ощупывая голову. На ней красовалась огромная шишка.

— Будешь жить, — уныло ответила домдок. — Прискорбно, но кто-то на небесах имеет пагубную привычку покровительствовать таким, как ты. Твое положение крайне неприятно, Дайон Кэрн. Я изучила все медицинские записи, касающиеся тебя. Ты рожден для первой степени и получишь ее если не в ближайшее время, то во всяком случае раньше, чем действие твоих инъекций жизни подойдет к концу.

— Забить бы тебе!

— Повтори.

— Забить бы тебе! Это древнее выражение, — объяснил он терпеливо. — Имеется в виду, что адресату предлагается фаллический символ.

— Ты предлагаешь это мне? — нахмурилась она.

— С сотрясением мозга и посттравматическим шоком? Это было бы неэтично.

— Да уж… Ну, мой маленький умница, только от меня зависит, рекомендовать тебя для анализа или нет. Я подумаю над этим, жиган, в ожидании фаллического символа.

— Сквайр, — мягко поправил он. — Меня низвели до этой респектабельности.

Она удивленно подняла брови:

— Кто, Стоупс побери, обладает таким извращенным вкусом?

— Джуно Локк, офицер порядка Лондона-Семь.

Брови поднялись еще выше.

— Ловкая мистификация?

— Простите, но должен вас разочаровать. Все почти легально. Проверьте и убедитесь.

— Ваш брак не зарегистрирован.

— Совершенно верно. Он у нас неформальный, недавний и, определенно, временный.

— Я позвоню ей и спрошу, — вздохнула домдок, — хочет ли она претендовать на твое тело. И помоги тебе Стоупс, если ответ будет отрицательным. Лично я не предложила бы тебе стать моим сквайром, даже будь ты последним оставшимся мужчиной с Y-хромосомой.

— У каждого свои причуды, — ответил Дайон. — Ради той великой нелюбви, которую ты испытываешь ко мне, позвони ей.

— Я сейчас вернусь, — сказала домдок. — Если все обстоит так, как ты сказал, тебе придется немедленно покинуть госпиталь. Если же нет — мы должны будем познакомиться поближе.

Неожиданно она улыбнулась:

— Кстати, не пытайся удрать через окно. Оно соединено с лазером. Я уверена, тебе не захочется получить на физиономию несколько ужасных ожогов, не правда ли?

— Не знаю, — ответил Дайон, — что может выкинуть моя подсознательная жажда смерти.

Домдок — яркая, эффектная, не достигшая еще и пятидесятилетнего возраста — вышла из комнаты. Через пару минут она вернулась.

— Ты оказался прав. Джуно Локк, офицер порядка Лондона-Семь. Теперь я готова поверить даже в Санта-Клауса.

Сидя на балконе, Джуно задумчиво смотрела на Лондон. Стоял теплый солнечный полдень. В полумиле внизу осенние листья, сорванные с полуобнаженных деревьев, кружась по спирали, мягко слетали на землю. Небо, исполосованное инверсионными следами возвращающихся из стратосферы пассажирских ракет и содрогающееся от их приглушенного расстоянием гула, несмотря ни на что, сияло грустной и спокойной голубизной. На востоке можно было разглядеть гигантскую змею Темзы, теряющуюся в блистающем просторе Северного моря.

Сидя в относительной темноте комнаты, Дайон сквозь французское окно наблюдал за Джуно. На ней было бело-голубое сари. Голубой цвет соответствовал небу, белый — инверсионным следам ракет. Дайона очень интересовало: получилось ли это случайно или так оно и было задумано.

Джуно повернулась к нему.

— Я разговаривала с тем квазимодо, который вырубил тебя в «Виват, жигане!», — сказала она бесстрастным голосом.

— С Безымянным? Я сам поговорю с ним через пару дней, — ответил Дайон, трогая все еще большую шишку у себя на голове. — Посмотрим, будет ли его поведение a posteriori[14] так же хорошо, как и его аргументы a priori[15]. У этого ублюдка довольно подлые методы убеждения.